Флирт на грани фола - Страница 32

– Да… Так лучше… До завтра!

Привыкший к космическим скоростям «порше» постанывал от унижения, выдавая десять миль в час от силы, но Хью был неумолим. Долговязый соперник размашисто и ходко шагал по улице, не обращая внимания ни на что вообще, только иногда взмахивая руками и что-то яростно доказывая невидимому собеседнику.

Таким манером они прошли-проехали четыре квартала, и тут Джозеф выкинул штуку: резко затормозив возле невысокого красного заборчика, он решительным и привычным жестом нажал на кнопку звонка. Из беленького домика под абсолютно леденцового вида черепицей вдруг горохом посыпались дети. Возрастом от трех до семи, все рыжие, голубоглазые, человек сто, не меньше – так, по крайней мере, показалось ошеломленному Хью.

Вся эта орава повисла частью на заборе, частью на костлявом Джозефе, издавая птичий щебет, сквозь который прорывалось одно несомненно человеческое слово – «папа». Потом на крыльце показалась авторша рыжих шевелюр маленьких Джозефов и Джозефин – невысокая рыжеволосая красавица. Огненная грива ее вилась мелкими кудрями, на улыбающемся лице сияли зеленые глаза, и даже из машины Хью Бэгшо мог запросто определить, что перед ним истинная дочь Клевера и Белого Единорога, чистокровная ирландка.

И этот гад, этот вероломный мерзавец вошел в калитку, неся на себе половину своего щебечущего выводка, подошел к рыжей красавице и поцеловал ее, бесстыжий, хотя не прошло и получаса, как они с Моникой Слай, его любовницей и сообщницей расстались возле магазина!

Хью ерзал за рулем, сжимая кулаки и кляня костлявого гада, на чем свет стоит. С какой стороны ни возьми, этот человек заслуживает того, чтобы свалиться в водопад! Либо он обманывает эту прекрасную женщину, родившую ему целую кучу музыкально одаренных детишек, – либо в дурах пребывает Моника Слай, думая, что она у Джозефа единственная!

Между тем семейство скрылось в доме, и как-то сразу стало ясно, что Джозеф пришел сюда не на минуточку, а окончательно, до завтра. Возможно, темной ночью он выскользнет в окно и помчится в похотливые объятия своей любовницы, но пока на это ничего не указывает. И это отлично, потому что Хью может спокойно поехать – и поговорить с этой самой любовницей.

И если ему удастся – со свойственным ему тактом и хитроумием – выведать про отношения с Джозефом побольше, он сможет открыть ей глаза на то, что Джозеф обманщик, либо пристыдить ее за то, что она сознательно вступила в порочную связь с женатым отцом семейства!

Исполненный благочестивых мыслей, Хью Бэгшо величаво развернулся и помчался к дому грешницы Слай, словно ангел с карающим мечом.

Моника заварила себе чай и сунула в духовку булочки с маслом и корицей. Это был чистейший разврат и гибель для фигуры, но сегодняшний день наверняка унес у нее миллион калорий сразу, так что – можно. Моника уселась в кресло и вытянула блаженно гудевшие ноги на табуретку. После холодной воды и массажного крема с лавандой она натянула высокие шерстяные носки из овечьей шерсти, а старая бесформенная футболка с выцветшим изображением Желтой Подводной Лодки почти не ощущалась на теле. Блаженство – вот как это называется! А завтра привезут билеты на самолет, и очень скоро она увидит бескрайнее зеленое море, раскинувшееся под крылом самолета. Ей всегда хотелось побывать в Монтане. Говорят, там даже воздух совсем другой…

Звонок в дверь вырвал беспечно дремлющую Монику Слай из мира грез – и тем самым спас булочки. Моника на ходу выключила духовку и метнулась в прихожую, отчаянно соображая, что бы накинуть сверху. Футболка доходит до колен. Этого было бы совершенно недостаточно для мисс Слай недельной давности выпуска, но нынешнюю совершенно не смущало, только вот под футболкой ничего не надето, и это может смутить того, кто… Кстати, а кто это мог бы быть?

Искренне заинтересованная данным вопросом, Моника содрала с вешалки драную шерстяную кофту и завернулась в нее в самый последний момент, уже открывая дверь.

На пороге стоял Хью Бэгшо. Вид его был ужасен. Именно так Моника и представляла себе людей, воочию увидевших призрака. Бледное лицо, синие тени под глазами, прыгающие губы и нахмуренные брови, а в глазах – преисподняя и все ее демоны.

– Мистер Бэгшо! Что-то случилось? Заходите же.

Хью переступил порог, стараясь не очень пялиться на коленки Моники Слай. Проклятая секс-бомба! У нее ничего не выйдет, он будет тверд, как скала, он выложит ей все, он расставит все точки над…

– Хью! На вас лица нет! Чаю? Или выпьете… хотя, вы же за рулем… Вызвать вам такси?

– Нет. Нам нужно поговорить. Немедленно.

– Проходите…

В шоколадных глазах лениво плескалось изумление, но смущенной или испуганной она не выглядела. Надо же было так притворяться три года! Серая мышь, по рассказам девочек, стеснявшаяся даже в дамской комнате колготки подтянуть… так и ходила – в перекрученных винтом.

Хью прошел на кухню и против воли потянул носом. Горячие булочки с корицей имеют обыкновение пахнуть детством для представителей абсолютно всех слоев населения. А если они еще и слегка подгорели…

Моника Слай ахнула и метнулась к допотопной газовой духовке – спасать булочки. Когда она села на корточки, Хью едва не вытаращил глаза и не открыл рот самым неподобающим образом. Под футболкой на его секретарше ничего не было, чтоб ему провалиться! Кофта неопределенного цвета и формы распахнулась, а вот футболку Моника Слай успела натянуть и зажать коленками… лучше б она этого не делала.

Расстроенный и деморализованный вконец Хью дождался, когда она вытащит и поставит в центр стола противень с золотисто-коричневыми булочками, истекающими маслом, судорожно сглотнул и выпалил: